К чему привела деятельность банков в 2014 году

2014 год подвел жирную черту под развитием Украины как независимого государства за последние 23 года. Теперь в сознании людей время разделится на два периода – «до войны с Россией» и «после войны». Хотелось бы верить, что мы живем в период буржуазной национально-демократической революции, целью которой является построение справедливого общества с защищенными правами человека и, в том числе, его собственности. Сквозь призму этой идеи посмотрим на результаты развития инфраструктуры банковской отрасли в 2014 году.

Сначала цитаты из выступления Валерии Гонтаревой, председателя Национального банка Украины, на   заседании Верховной рады в январе 2015 года .

«А каталізатором нинішньої фінансової кризи стала спочатку анексія Криму, а потім і справжня кривава війна на Донбасі. Звідси – і депресія економічної активності, і погіршення стану державних фінансів. І як результат – напруга на грошово-кредитному ринку, зниження довіри до банківської системи та національної валюти.

У цифрах це виглядає так: • значне падіння ВВП -7,5% у 2014 році;
• стрімка девальвація гривні – майже 100%;
• споживча інфляція сягнула майже 25%;
• втрата третини депозитів банківською системою;
• та найнижчий з 2009 року рівень падіння міжнародних резервів країни до 7,5 млрд доларів США.

Нагадаю прописну істину: війна – це, насамперед, величезні бюджетні витрати, це паніка населення і бізнесу, це реальна втрата територій та промисловості. І в цьому ми з вами живемо й працюємо».

… «що курс валюти – це тільки дзеркало того, що відбувається в економіці держави, якщо сказати математичною мовою, курс валюти – це похідна від платіжного балансу країни».

… «Дефіцит державного бюджету становив 63 млрд гривень, який був практично профінансований Національним банком через купівлю державних цінних паперів. Тому що кошти Міжнародного валютного фонду та інших міжнародних кредиторів у розмірі 9 млрд доларів були витрачені на поверненнях старих зовнішніх боргів».

… «Національний банк удвічі збільшив свій портфель ОВДП, який на кінець року складав 317 млрд гривень, або більш ніж 70% усіх локальних запозичень уряду, й загалом профінансував уряд та НАК «Нафтогаз» на суму 175 млрд гривень – майже на 40% доходів зведеного бюджету країни».

… «Також знову посилився відтік депозитів з банківської системи, який досяг 126 млрд гривень, або 29% минулого року».

… «Ми свідомо виводимо з ринку проблемні банки, можна сказати, мертві неплатоспроможні банки, а також банки, що займалися відмиванням коштів. За 2014 рік з ринку було виведено 33 банки та передано до Фонду гарантування вкладів фізичних осіб, з них 7 – за порушення банківського законодавства у сфері незаконного відмивання коштів».

В 2014 году банковская система показала почти 53 млрд гривен убытков, причем колоссальные убытки показали все государственные банки («Ощад» – 8,5 млрд, «Укрэксим» – 9,8 млрд, «Укргаз» – 2,8 млрд).

Посмотрим же на тезисы Валерии Гонтаревой сквозь призму прав собственности.

Вера в возможности Фонда гарантирования вкладов физических лиц позволила мобилизовать до кризиса у населения почти $53 млрд. Имея спорные законодательные решения (например, ст.1075 Гражданского кодекса о праве досрочного возврата депозитов), в обществе до войны признавалось бесспорное право

Население – главного кредитора банков – унизительно поставили в длинные очереди «выгрызать» свои кровные «в день по чайной ложке». Эту унизительную процедуру, административно введенную регулятором, необходимо было выдерживать даже в банках с избыточной ликвидностью. Сейчас можно говорить все что угодно – что это для того, чтобы представители предыдущей власти не могли быстро использовать свои авуары. Но пока в 2015 году не видно ни одной идеи по исправлению ситуации

вкладчиков на свою денежную собственность. В 2014 году это право было нарушено, а административные решения НБУ разрушили доверие к банковской системе. Главного кредитора банков унизительно поставили в длинные очереди – «выгрызать» свои кровные «в день по чайной ложке», причем эту унизительную процедуру, административно введенную регулятором, необходимо было выдерживать даже в банках с избыточной ликвидностью.

Сейчас можно говорить все что угодно – что это для того, чтобы представители предыдущей власти не могли быстро использовать свои авуары, но пока в 2015 году не видно ни одной идеи по исправлению ситуации. Более того, на первом плане власти стоят требования международных кредиторов, которые предлагают пасьянсы для решения проблем так, как это принято в сытом обществе – повышением тарифов и сокращением зарплат, не задумываясь над тем, что вгоняют большинство бедного населения в нищету, что чревато социальным взрывом. Потому что на Донбассе мы имели не только геополитические проблемы – там было значительное социальное напряжение, которое еще непонятно как можно будет разрешить.

Почему банки, не стесняясь, показали колоссальные убытки? Во-первых, у многих из них сменился менеджмент, который не захотел брать на себя ответственность за потенциально опасные по возврату активы. Во-вторых, Фонд гарантирования вкладов физических лиц в 2014 году ставит себе в заслугу не возврат реальных денежных средств от реализации фактически конфискованных активов, а количество поданных  в правоохранительные органы заявлений на открытие уголовных дел против менеджмента ликвидируемых банков. Количество уголовных дел растет как снежный ком, а банки все дальше теряют надежность. И здесь мы подходим к одной из ключевых «заколдованных» банковских тем – права кредитора. Ключевой тезис заемщиков банкинга до войны – «по долгам платят только трусы».

Сейчас НБУ каленым железом пытается ввести стандарт прозрачности собственности банков. Дай бог им силы воли и последовательности на этом пути, потому что украинские банки в своем большинстве – это не учреждения, заточенные на получение прибыли от банковских операций, а институты по хранению прав собственности анонимных владельцев заводов, газет, пароходов... и депозитов тоже. Международные кредиторы справедливо полагают, что непрозрачная структура собственности банков лежит в основе государственной коррупции. Отсюда возникает другой непростой вопрос: а как со структурой собственности у заемщиков банков?

Каждый невозврат корпоративного кредита имеет конкретное имя и фамилию. Ключевым инструментом отлучения воров от банковской системы должен был стать институт под названием «Бюро кредитных историй корпоративных клиентов», который необходимо вести централизованно, чтобы он стал ключевым инструментом пруденциального надзора за деятельностью банков.

Не могут одни и те же люди иметь отлично обслуживаемый кредит в одном банке, и не обслуживаемый – в другом. Если владельцы корпорации взяли кредит и не вернули, значит, либо они – несостоявшиеся бизнесмены, либо – обыкновенные воры. И в том, и в другом случае денег больше таким людям давать нельзя! Бюро кредитных историй у нас в стране несколько, но вся эта совокупность организаций на ключевой вопрос, кто разворовал кредиты у банков, ответов не дает. Крупные банки, особенно с иностранным капиталом, столкнулись с проблемой – в непрозрачной экономике некого кредитовать.

С определенной долей ужаса я смотрю на новации, связанные с регистрационной и исполнительной службой. Это столько денег и усилий было потрачено, чтобы создать единый реестр залогового имущества и чтобы сейчас одним махом все развалить? Причем, понятно, кто бенифициар таких решений.

Одна из опасностей децентрализации управления страной (бюджетом) – опасность построения колхозно-феодального строя в конкретном регионе. Работая по возврату «убитых» кредитов, мне приходилось сталкиваться с явлениями, что местные администрации, правоохранительная органы, судебная власть и кредитные воры – это единый социум, который прекрасно сосуществует на конкретной территории.

На первом плане власти стоят требования международных кредиторов, которые предлагают пасьянсы для решения проблем так, как это принято в сытом обществе – повышением тарифов и сокращением зарплат, не задумываясь над тем, что вгоняют большинство бедного населения в нищету, что чревато социальным взрывом

Тяжбы банков с заемщиками по конфискации и реализации залогового имущества длятся годами. При этом само имущество приходит в полную негодность, и к моменту реализации практически ничего не стоит. Довольно жуткое зрелище, когда ранее целостный имущественный комплекс в несколько десятков тысяч квадратных метров в результате банкротно-ликвидационной процедуры превращается в руины, из которых вырезан металл – даже из бетонной арматуры.

Следует отметить, что наметились законодательные усилия по возврату в обращение пустых векселей и мусорных ценных бумаг. Главное, что вся инфраструктура этой финансовой аферы сохранилась, правда, в «засушенном» виде. По сути, одну и ту же пустую бумажку, купленную за необеспеченный вексель, можно котировать и обращать на разных биржах по ценам, которые не сходятся в разы, с целью балансового «обеспечения» разворованных кредитных ресурсов в подконтрольных банках. Как эти новации будут продолжать двигаться – посмотрим.

Поэтому, на фоне тихо проходящих процессов совершенно удивительно выглядит сражение законодателей по валютным ипотечным кредитам. Чего здесь непонятного: эти кредиты выданы до 2008 года – стало быть, уже лет семь как обслуживаются. За семь лет заемщик, если он по-честному платил по телу и процентам банку, валюту, ту, которую брал, уже вернул. Поэтому речь идет не об убытках банка, а о сумме конечной прибыли от операции, в том числе и о девальвационной прибыли банка. Поэтому ответственность должны разделить между собой государство (лучше в лице специализированного института  ГИУ), банк и заемщик.

В нашем законодательном  зверинце физическому лицу отстаивать свои права собственности тяжелее всего. Не виноват человек, что за такое короткое время деньги (и его доходы в том числе) обесценились более чем в четыре раза. Поэтому государство должно откупить с дисконтом кредит у банка и предоставить возможность заемщику реструктуризированный в гривне кредит обслуживать на более длинный срок. Это же могут сделать банки и без привлечения ГИУ и законодательных инициатив регулятора.

Была «революция достоинства» справедливой или нет, потомки будут судить по тому, насколько эффективными были усилия новой власти по защите интересов прав собственности граждан. Граждан, а не олигархов.

Анатолий Дробязко