Я бы сравнил это с крепостным правом. Глава Госкомзема о том, зачем нужна земельная реформа

По его словам правительство уже подготовило соответствующий законопроект который до конца года примет Верховная рада. 

Ранее Domik.ua писал о том, когда разрешат продавать украинскую землю .

Законопроект этот готовился в  Госслужбе по геодозии, картографии и кадастру. О том, зачем нужна земельная реформа, как она будет проходить и чего ожидать аграриям и владельцам земли в ближайшее время, НВ рассказал глава ведомства Максим Мартынюк.

-- Зачем в принципе в Украине создавать рынок земли?

-- Рынок земли, может быть, нам и был бы не нужен, если бы не две проблемы. Первая – морально-этическо-юридическая. У нас есть 27 миллионов гектаров земли, которая находится в частных руках. Ею владеют почти 7 миллионов граждан. И эти 7 миллионов граждан не вольны распоряжаться своей собственностью. В отличие от других миллионов граждан, которые имеют квартиры, дома, автомобили и могут их продавать, отдавать в залог и по-разному распоряжаться. Владельцы земли, к сожалению, могут только передать ее в аренду. Или - как это не грустно и цинично звучит - могут умереть и таким образом передать ее в собственность в другие руки. Больше никаких у них, к сожалению, возможностей нету. Я бы сравнил это с крепостным правом - мы, наверное, единственная страна в Европе, в которой сложилась такая ситуация.  Землю можно разрешать продавать, можно не разрешать продавать, но поскольку она уже в частных руках, дальше с этим надо что-то делать. Или выкупить обратно участки, или разрешить распоряжаться землей тем, кто ею владеет.

И вторая проблема, которая нас подталкивает к введению рынка земли, – потребность в  кредитных залоговых механизмах в сельскохозяйственном производстве. На сегодняшний день сельское хозяйство кредитуется, в том числе под землю, но качество залога очень низкое. Отсюда  высокие ставки, по этой же причине банки не очень охотно дают эти кредиты. Если же запустить рынок, землю можно передать в залог. В случае невозврата кредита этот залог будет продан. И, собственно, все будет работать так, как должно работать в рыночной экономике.

-- Тогда что будет из себя представлять земельная реформа?

-- Во-первых, хотелось бы, чтобы этот рынок появился. Это первое, ради чего в принципе все затевается. Как она будет выглядеть? Мы сторонники консервативного сценария запуска рынка с целым рядом ограничений. Мы понимаем риски и понимаем, что эти риски требуют введения определенных рамок. Один из рисков состоит в том, чтобы, условно говоря, 5 семей не скупили все сельхозземли Украины. Еще одна задача - чтобы рынок дал не только какое-то движение денежных средств и земельных участков, но и стимулировал развитие сельских территорий. Умный запуск рынка земли может решить много проблем, неумный – создаст новые. Если говорить о конкретных вещах, то мы сторонники введения ограничений по площади земли в собственности – предусмотрено, что один гражданин не может владеть больше, чем 200 гектарами сельхозземли. Сельхозземлей вообще может владеть только физлицо и только гражданин Украины.

Также предполагается, что рынок будет запускаться в два этапа. На первом этапе мы выставим на открытые аукционы государственные сельхозземли. Это делается исключительно для того, чтобы определить бенчмаркинг и выставить ориентир цены для граждан. Первый этап будет длиться 2 года. А на втором этапе на рынок уже выйдут граждане и, имея ориентир цены, будут вести себя как покупатели и продавцы.

Читайте также: Земельная реформа: грозит ли Украине глобальный "передел"

-- Какую модель реформы вы для себя избрали?

-- На самом деле это будет компиляция разных опытов. Мы изучали практически все европейские страны. Есть некоторые вещи, которые для нас похожи, в Испании, есть вещи, которые похожи на нашу ситуацию, в Чехии. Например, в Чехии тоже были колхозы - они назывались кооперативами, там тоже произошло распаевание. Там был запущен рынок, сформировались фермерские хозяйства и на сегодняшний день в чешском сельхозпроизводстве отсутствует понятие агрохолдингов. Конечно, масштаб страны другой. Поэтому мы, исходя из нашей уникальной ситуации, которая создалась в связи с мораторием, исходя из опыта европейских стран, смоделировали свое виденье запуска рынка.

-- Почему, по-вашему, в Украине вопрос приватизации земли настолько политизирован?

-- Я был в Верховной Раде, когда принимали законопроект о продлении моратория. При том, что на самом деле юридически ситуация выглядела так, что мораторий все равно автоматически продлевается в связи с отсутствием закона об обороте земель, некоторые депутаты чуть не поломали трибуну в праведном гневе. На самом деле политизировать можно любой вопрос. Но земельный вопрос политизировать особенно легко, потому что для украинцев земля – это сакральная категория. На этом играют, прежде всего, популистические партии причем и аргументация у них мега-популистическая. Они говорят, что земля – это достояние народа и нельзя ее продавать, передавать. Но при этом мы делаем вид, что не знаем, что у нас уже все сельхозземли находятся в частных руках по результатам распаевки. И находятся они в частных руках с конца 90-х годов. Это аксиома, из которой мы исходим, но настало время с этим что-то делать. Один из вариантов - государство должно выделить какие-то миллиарды гривен на выкуп этой земли у частных собственников, и тогда мы говорим, что у нас модель, при которой мы не продаем землю, а только передаем в аренду. Государство является крупнейшим землевладельцем и так далее.

-- Такая модель рынка вообще где-то действует? 

-- Насколько я понимаю, Израиль использует такую модель, там земля может быть только передана в аренду. У них это зиждется на разных исторических моментах, в том числе и предположении, что арабские нефтяные деньги могут просто купить территорию государства Израиль. У них это вопрос национальной безопасности. У нас тоже этот вопрос не самый последний. Потому что у нас есть российские нефтяные деньги, которые могут купить территорию Украины. Поэтому в нашей модели запуска рынка мы и выставляем такой предохранитель, как собственность только у граждан. Потому что за юрлицом можно спрятать любого иностранца. Как бы мы не идентифицировали бенефициара, на самом деле есть энное количество механизмов юридических, с фиксацией по британскому праву, с рассмотрением споров в лондонском арбитраже, при котором иностранцы де-факто будут собственниками земли, если мы только разрешим владение юрлицам землей. Это первый предохранитель. И второй – это ограничение по площади в одних руках. Это очень консервативный момент запуска рынка. Он не даст никаких миллиардов гривен, миллиардов долларов дополнительных инвестиций, но он оживит целый пласт экономической жизни, где сейчас ничего не происходит. В селах люди получают в конце года за пай пару мешков зерна, которого даже не хватает на то, чтобы адекватно вести свое подсобное хозяйство.

-- Что изменится в работе крупных агрохолдингов после земельной реформы?

-- Мы проводили значительное количество встреч с агробизнесом, в том числе с крупным. Когда они услышали презентацию нашей модели – говорят: понятно, у нас сейчас, условно, 10 тысяч арендодателей, а после того как вы введете в такой модели рынок, у нас будет не 10 тысяч, а тысяча арендодателей. В их видении ничего не изменится. На самом деле, я думаю, изменится многое.  Потому что когда потенциальный предприниматель на селе купит 200 гектаров себе, 200 гектаров жене… Одна семья может сконцентрировать до тысячи гектаров. Это уже крепкий фермер. В силу того, что они не так технологичны, как агрохолдинги, – их бизнес предусматривает создание рабочих мест. Это социальная инфраструктура, потому что они здесь живут. Есть социально ответственные агрохолдинги, но есть и такие, которые говорят, что мы платим налоги, поэтому школе мы помогать не будем. Фермеры же живут в селе, здесь живут их дети, наверное, они собираются здесь дальше жить. Это может привести к развитию сельских территорий совершенно в другом виде, нежели в том, в котором они сейчас развиваются.

Читайте также: Представим страшное: вся земля под посевы в Украине принадлежит европейцам

--  Сейчас ваше ведомство довольно часто обвиняют в коррупции, в том, что земля выделяется непрозрачно. Есть ли какие-то механизмы прозрачного выделения земли?

-- Перефразирую Черчилля. Аукцион – это не самый идеальный способ выделения земли, но это самый лучший из тех, которые возможны. До недавнего времени у нас  на самом деле были возможности безаукционной передачи земли. Они были упразднены законопроектом 2279. Он был внесен народными депутатами, мы его поддерживали. Этот законопроект забрал практически все возможности безаукционной передачи земли в аренду, что привело к двум вещам. Во-первых, снизился уровень коррупции. Потому что никто не может гарантировать результаты аукциона. Во-вторых, аукционы у нас стали проводиться как реальные торги. Потому что до этого сложившейся практикой была ситуация, когда аукционы затевались под отдельно взятого конкретного заказчика. Потому что больше никто туда не приходил, никому это не было интересно. Сейчас же аукционы превратились в реальную конкуренцию. Мы получаем, как правило, всегда выше, чем 12% арендной платы годовых. Это очень позитивный результат. Плюс, идет сейчас работа над законопроектом 4355, по которому распоряжение землями планируется передать местным советам. Во всяком случае, с коррупцией в том органе, который я возглавляю, будет покончено. А уже как будет с коррупцией в местных органах власти – это мы посмотрим.

- Может стоит попросту перевести торги землей в онлайн?

-- Мы сейчас работаем над платформой, у нас есть идея запустить такую онлайн-площадку. Этот проект имеет рабочее название «земельный eBay». Но, во-первых, это требует технических решений, хотя это не самая большая проблема, мы над ней работаем. В частности, подписали меморандум о развитии электронных аукционов на основе технологии Blockchain. Это новая идея, которая поддерживается широкой общественностью. Но есть куда более глобальная проблема законодательного урегулирования этого вопроса. К сожалению, в Верховной Раде законопроекты, связанные с землей, рассматриваются не так быстро, как нам бы хотелось.

--  А какие законопроекты нужно принять?

 - Необходимо принять законопроект, которым в правовом поле урегулировать порядок проведения аукционов в электронном виде. Потому что сейчас все процедуры выписаны только под личное присутствие.

-- Зачем вообще что то придумывать. Есть же ProZorro, можно на него равняться…

-- ProZorro тоже урегулировано законом. До того, как был принят специальный закон, ProZorro существовало в виде инициативы, причем достаточно слабо урегулированной законодательно. В принципе, все, что через ProZorro проходило до принятия закона, это было на стыке [легальности]

--  Ну хорошо предположим вам удастся сделать то, что вы запланировали. Означает ли это, что я смогу, сидя за компьютером, следить за тем, где какая земля продается и оперативно приобрести участок?

-- Да. Идея и состоит в том, что любой человек может с компьютера или со смартфона принять участие в торгах, что резко расширит количество участников. Сейчас это сопряжено с рядом чисто организационных  сложностей – так выписана процедура. Вот, к примеру,  вы хотите купить землю в Полтавской области. Вам надо сесть и поехать в Полтавскую область. Вам надо знать, когда будет проходить этот аукцион, сделать еще энное количество всяких операций: зарегистрироваться, заплатить регистрационный взнос и так далее. При запуске онлайн-площадки все эти процедуры, может быть, тоже сохранится, но вы тот же самый взнос сделаете карточкой, регистрацию сделаете через банк ID, участие в торгах вы примите дистанционно… Конечно, по времени аукцион будет зафиксирован, но вы сможете участвовать в нем, сидя в кафе.

Читайте также:  Почем земля в Украине: мораторий убавит проблем (инфографика)

-- Сколько после реформы будет стоить гектар чернозема в аграрной области Украины?

-- Сложно сказать. Сейчас на "черном" или "сером" рынке ходят цены около 1-1,5 тысяч долларов за гектар. Когда запустится рынок, он станет белым и прозрачным, я думаю, что эта цена может составить и до 3-5 тысяч долларов за гектар. Все зависит от состояния экономики государства, от состояния мировых рынков сельхозпродукции, от капитала, который есть в аграрной отрасли. На самом деле точный ответ на этот вопрос мы получим только тогда, когда мы откроем рынок и проведем хотя бы серию аукционов на госземли.

-- Когда вы рассчитываете закончить эту реформу? Каков ваш дедлайн?

-- На самом деле, все зависит от Верховной Рады. Мы этот законопроект написали, мы четко понимаем, как эта модель может работать, как она должна работать. Мы институционально готовы к этому. Система земельного кадастра, которую часто называют причиной  проблем с запуском рынка земли, к этому тоже готова. Все готово, нужно законодательно урегулировать этот вопрос.

-- Предположим, закон принят. Сколько после этого ждать до появления цивилизованного рынка?

-- Расчеты очень простые. С момента принятия закона нам необходимо полгода на запуск аукционов. Аукционы будут идти один год. Еще полгода нам необходимо на переосознание этой практики, возможно, внесение изменений в то законодательство, которое мы примем. То есть от момента принятия закона 2 года необходимо для первого этапа. После этого заработает рынок. Потом периодически к этому вопросу надо будет возвращаться. Возможно, снимать какие-то ограничения. Допустим, 200 га в одни руки  – это лимит, который  может быть пересмотрен в большую или меньшую сторону.