Меморандум МВФ: что стоит изменить в работе Фонда с Украиной

Ранее портал Domik.ua писал о том, на что Украина потратит очередной кредит .

Международный валютный фонд 3 сентября обнародовал на своем сайте документ меморандума о сотрудничестве с Украиной. В Фонде отмечают прогресс страны в приватизации госпредприятий, в борьбе с коррупцией, но при этом акцентируют внимание на неудовлетворительных темпах внедрения пенсионной реформы. Инвестиционный аналитик Иван Угляница проанализировал для Forbes, какие ошибки допускает Фонд в работе с Украиной и почему его требования выполняются лишь формально.

Участие МВФ в спасении утопающих экономик довольно противоречиво – существует множество исследований на эту тему, а продолжающиеся споры только подчеркивают неоднозначную роль, которую играет МВФ в судьбе таких стран. Основная проблема заключается в том, что Фонд применяет шаблонный подход, причем часто спасаемые им «тонущие» государства – институционально слаборазвиты с высоким уровнем коррупции.

Рецепт «спасения» применяется один для всех – сокращение расходов с целью сбалансировать публичные финансы. Но, как показывает практика, не имея реальной политической власти, исправить финансовую ситуацию практически невозможно. Попытки спасти тонущий корабль, доливая в него еще больше воды сверху и сокращая паек команде, приводят к очевидному результату.

Фискальное и монетарное сдерживание не дает экономике оправиться самостоятельно и выбраться из ямы даже с учетом сложившейся системы координат. Отсутствие базовых институтов – таких, как система правосудия, гарантирование имущественных прав, правоохранительной системы и так далее – делает саму политику сдерживания контрпродуктивной и практически бессмысленной.

Читайте также: Строго по курсу: чего требует МВФ от украинских властей в своем меморандуме

В качестве иллюстрации того, что рецепты МВФ могут работать или нет в зависимости от институциональной развитости стран-реципиентов, можно вспомнить примеры Аргентины и Греции с одной стороны, и Ирландии со странами Балтии – с другой. В то же время, рекомендации Фонда содержат много технических аспектов, которые напрямую не связаны с реализацией какой-либо экономической политики, а имеют, скорее, простой рациональный смысл.

Например, упрощение системы налогообложения и администрирования налогов, улучшение регуляторного климата, докапитализация банковской системы, построение хотя бы базового контроля за госрасходами, включая аудит Пенсионного фонда, и так далее. Но в итоге выходит, что в нашей системе координат даже такие базовые вещи оказываются практически нереализуемыми без внешнего воздействия – «полицейского» и «контролера» в лице МВФ.

Сам же Фонд в этой роли скорее напоминает кредитора и кризисного управляющего, которому не передали само управление, но просят дать еще денег и не вмешиваться в деятельность предприятия, руководство которого не пытается менять подходы к управлению. К большому сожалению, МВФ при выдаче/невыдаче кредитов часто руководствуется политическими мотивами, которые не связаны с фактическим выполнением или невыполнением программы. И тем самым он создает негативные стимулы для государственного руководства.

Основные же «достижения», которые фиксируются в отчете, относятся преимущественно к рыночным и другим внешним факторам, и практически не связаны с какими-то последовательными действиями, направленными на выход страны из кризиса. То, что отчет называет «макроэкономической стабилизацией», на самом деле является стагнацией.

Снижение темпов инфляции связано с тем, что предыдущий всплеск был вызван девальвацией и ее производными, а нынешняя ситуация описывается продолжающимся падением спроса в реальном выражении практически во всех секторах. То есть это не знак выздоровления, а продолжение болезни. Справедливости ради нужно сказать, что точно такая же картина наблюдается и во многих других странах, и не только в развивающихся.

Практически единственным субъектом экономической активности в государстве остается само государство, то есть госсектор, вес которого в экономике продолжает расти. В целом, и это не удивительно – так очень часто происходит в кризисные времена.

Усиливающееся фискальное, тарифное/ценовое давление на частный сектор еще сильнее ограничивает спрос и не позволяет улучшить ожидания, которые могли бы способствовать какой-то заметной активизации частного сектора. Множество упомянутых «маяков» в меморандуме выполняются всего лишь формально, либо постоянно откладываются, либо не выполняются вовсе.

Назовем основные по Украине: приватизация, Антикоррупционное бюро, дерегуляция, судебная реформа, реформа энергетического сектора, пенсионная и так далее. Приватизация прогнозируемо закончилась, так и не начавшись. НАБУ с момента своего создания просто стало очередным центром перераспределения силовой власти в стране, таким же, как прокуратура, МВД, СБУ, судебные органы и другие. Вместо борьбы с коррупцией бюро стало еще одним источником коррупционной ренты. «Реформирование» пенсионной системы пока по-прежнему заключается преимущественно в ограничении пенсий работающим пенсионерам, а также в различных вариантах повышения среднего возраста выхода на пенсию (включая те группы трудящихся, которые получали право выйти на пенсию раньше).

Читайте также: Рейтинг инвестиционной привлекательности: Украина катится вниз

Изменения в энергетическом секторе не привели к формированию одной цены – фактически даже для розничных потребителей сохраняется несколько цен с учетом субсидий. В результате фондирование «Нафтогаза» и других энергетических монополий и олигополий осталось за бюджетом и налогоплательщиками, как это и было до «реформы». Фактически «Нафтогаз» просто разделили на «плохой» и «хороший» нафтогаз. «Хороший» получает доходы, а «плохой», то есть расходы компании по субсидированию ее потребителей, выделен и передан напрямую в бюджет.

К сожалению, реальное, а не формальное описание того, что происходит, и что означают многие из так называемых реформ с точки зрения реальных экономических процессов, как и в случае с «макроэкономической стабилизацией», отвергается без объяснений. То же самое касается и установленных монополистами (государственными и квази-частными) цен для потребителей в нерыночной среде, когда государственные органы, директивно устанавливая цены, никоим образом  не «сверяют свои часы» с рынком и платежеспособным спросом внутри страны, создавая перекосы в других секторах по всей цепочке.

В итоге основной потенциальный источник роста – частный сектор, население – остается максимально зажатым со всех сторон, и тиски эти все больше сжимаются. Наиболее активная часть населения решает для себя вопрос выхода из сложившейся ситуации миграцией, тем более, что соседние страны заинтересованы в решении проблемы с нехваткой квалифицированной рабочей силы через привлечение мигрантов.