Почему украинские предприятия стремятся уйти от финансовой ответственности

Ранее Domik.ua рассказывал, по каким показателям выбрать надежный банк, чтобы не потерять деньги .

Финансовый кризис, длящийся в Украине уже почти три года, некоторым предприятиям принес не столько потери, сколько возможности избавиться от ранее взятых на себя финансовых обязательств. В распоряжении Forbes появилась докладная записка Фонда гарантирования вкладов физических лиц на имя президента Украины Петра Порошенко. В ней, в частности, указывается, что одна из глобальных проблем, влияющих на качество активов Фонда, – искусственное банкротство должников банков. За последние два года предприятия ушли в «искусственное» банкротство на десятки миллиардов гривен. Зачем они это делают и позволит ли такая практика им не платить по кредитам, разбирался Forbes.

Как указано в документе, на данный момент в распоряжении Фонда гарантирования вкладов находится активов на сумму около 450 млрд гривен. Но это балансовая стоимость, которая имеет мало общего с оценочной. В среднем соотношение оценочной стоимости активов к балансовой составляет 24%. Т.е. в реальности активы под управлением ФГВ стоят не более 100-125 млрд гривен.

При этом на протяжении последних лет качество активов Фонда постоянно падало. Одной из главных причин этому послужило фиктивное банкротство должников банков. Так, исходя из данных, которые есть в распоряжении Forbes, в кредитных портфелях некоторых неплатежеспособных финучреждений уровень банкротства должников достигает 90%.

Самым ярким примером можно считать банк «Таврика», где из общего корпоративного кредитного портфеля в 5,05 млрд гривен в банкротство ушли предприятия на 4,4 млрд гривен.

В банке «Форум» из общего кредитного портфеля в 10,5 млрд гривен на банкротах числится обязательств в 5,9 млрд гривен; в «Надрах» при портфеле в 10,97 млрд гривен –  на 8,9 млрд грн. Впечатляет и ситуация по Дельта Банку, где общий кредитный портфель юрлиц составлял 40 млрд гривен: там обязательств предприятий-банкротов – на 11,5 млрд гривен.

В целом по неплатежеспособным банкам сумма, на которую предприятия ушли в банкротство, по оценкам Forbes, составляет не менее 40 млрд гривен.

Читайте также: Переломный 2017 год для Украины: МВФ прогнозирует рост экономики и замедление инфляции

Маневр уклонения

В фиктивное банкротство предприятия уходят в основном для того, чтобы не платить по кредиту и при этом – не расставаться с залоговым имуществом. Хотя украинское законодательство прямо предусматривает, что залоги при любых раскладах должны достаться банку.

«В случае начала процедуры банкротства банк, которому должник передал в залог (ипотеку) свое имущество, имеет статус залогового кредитора. Согласно Закону Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» имущество должника, переданное в залог (ипотеку) банку, не включается в ликвидационную массу. А деньги, полученные от продажи этого имущества, используются исключительно для погашения требований банка», – поясняет адвокат ЮФ «Ильяшев и Партнеры» Вадим Кизленко. Поэтому, если залоговое (ипотечное) имущество фактически есть в наличии, то требования банка или их часть будут погашены, добавляет он.

В то же время, юристы предприятий находят способы лишить банки залогов. «В процедуре банкротства можно организовать продажу имущества очень дешево, даже за 1 гривну, и это будет законно», – говорит председатель саморегулируемой организации  арбитражных управляющих «Украинская палата арбитражных управляющих» Анатолий Родзинский.

По его словам, часто проблема кроется в недостаточной квалификации банковских юристов. «Они просто «не вытягивают» противостояния с юристами должников», – уточняет Родзинский.

Свою лепту вносит и коррупция в государственных органах, которой юристы банков также не всегда могут противостоять. «Безусловно, как и почти везде в Украине, в процедурах банкротства есть злоупотребления. Однако проблемы банков на 90% не в коррупции государственных институтов, а в некомпетентности в банкротном законодательстве сотрудников юридических отделов самих банков», – подчеркивает Родзинский.

При этом в ФГВ не отрицают, что бороться в судах с предприятиями, уходящими в банкротство, тяжело. «ФГВ, наверное, – самый слабый управляющий по таким активам. Наши ресурсы очень ограничены. Как только банк попадает в ликвидацию, мы не можем вести эту работу так эффективно, как ее может вести покупатель из частного сектора. Поэтому наша задача – как можно быстрее по максимальной цене продать этот актив, чтобы уже частники противостояли деструктивным процессам», – заявляла ранее глава Департамента консолидированных продаж и управления активами ФГВ  Юлия Берещенко.

Читайте также: Вступил в силу новый расчет официального курса гривны

«Плохой» рынок при «хороших» законах

Проигравшими в данной ситуации становятся как сам Фонд, так и другие вкладчики неплатежеспособных банков, которые надеются получить потерянные средства. Однако шансы кредиторов, чьи выплаты не были покрыты Фондом гарантирования, получить средства от реализации имущества банков-банкротов достаточно призрачны.

В целом, опрошенные Forbes эксперты считают, что действующее в Украине законодательство в сфере банкротства соответствует европейской практике. Но эффективность его применения, в том числе и в банковской сфере, остается чрезвычайно низкой.

Евгений Олейников, эксперт Экономического дискуссионного клуба, выделяет несколько причин возникновения у банков сложностей в связи с банкротствами предприятий-должников. Прежде всего, это низкая эффективность работы правоохранительных органов по выявлению фактов сознательного доведения до банкротства с привлечением к ответственности виновных физических лиц – выгодополучателей банкротства любого банка. Как следствие, для погашения долгов обанкротившегося банка остаются только низколиквидные активы самого этого банка. А высоколиквидные активы находятся под контролем физлиц, доведших это учреждение до банкротства, и потому они формально – вне процедуры банкротства банка.

Кроме того, не идет на пользу делу и формальный подход к выполнению своих обязанностей государственной исполнительной службой. «Таким образом, проблема заключается не в отечественном законодательстве о банкротстве, а в организации его эффективного применения», – резюмирует Олейников.