Из грязи в князи и назад: Хмельницкий застраивается хаотически и бездарно

Его построили в 90-х возле источника, да так и назвали — "Лелека". Мотель, идеально вписанный архитектором в традиционный подольский пейзаж, и в самом деле похож на взлетающего аиста. Однако со временем источник обмелел, а мотель со всех сторон обсели приземистые терема и теремки — как будто жабы на болоте. И изысканное место для отдыха превратилось в шумный постоялый двор. Зажатый со всех сторон новостройками, "Лелека" словно съежился и уменьшился. От романтического образа осталось только название. Ибо какой там уже аист — скорее, синица в кулаке.

Зато теперь этот придорожный комплекс может претендовать на символ Хмельницкого, который в последние годы застраивается так же хаотически и бездарно.

Из грязи в князи и назад

Хмельницкий — на то время еще Проскуров — стал областным центром в марте 1941 г. Однако настоящее его развитие началось в 1960-х  — со строительством здесь гигантов военно-промышленного комплекса. Потребность в рабочих руках увеличила население в семь раз, — это были наивысшие среди областных центров Украины темпы роста. Результатом такого развития стала застройка окраин, где размещались заводы ВПК. Центр обновлялся медленнее. Это позволило сохранить самые красивые дома конца ХІХ  — начала ХХ вв., не перенасытить центр сталинским ампиром, и где только можно расширить узкие улицы за счет курдонеров — глубоких "карманов" в застройке. Их заполнили парками, памятниками, фонтанами — пространством, которого здесь так не хватало. С этой же целью — расширить, наполнить пространством центр города — "оголяли" перекрестки, оставляя на углу улиц скверы или клумбы с цветами.

Хмельницкая архитектура советского времени не сильно отличалась от архитектуры других областных центров. Разве что своеобразным мотиватором стало т.н. "дело Пекло" — главного архитектора города, получившего несколько лет тюрьмы за незначительную (по нынешним меркам — ничтожную), а, возможно, и неумышленную корыстную погрешность в жилой застройке. Уголовное производство по этому поводу наделало столько шума, что еще 10 лет спустя архитекторы, строители и чиновники даже тени своей боялись, а потому честно работали на город. И 1990-е Хмельницкий встретил с несколькими неординарными, как для обычного областного центра, сооружениями — театра, автовокзала, продовольственного рынка — и с еще более грандиозными строительными планами.

Не сложилось. Хаос 1990-х поначалу несмело, а со временем все наглее игнорировал до сих пор неопровержимые для выполнения архитектурно-строительные стандарты и обязательные нормативы дошкольных, учебных, медицинских, бытовых заведений на определенное количество населения. Возможность бесплатно получить землю под частную застройку в городе в начале 90-х фактически перечеркнула принятый в 1982 г. генеральный план застройки города. В результате Хмельницкий превратился в лабиринт, из которого выбраться непросто. Потеряны удобные транспортные соединения между микрорайонами и транспортными артериями города, места под крайне необходимые транспортные развязки заняты супермаркетами и т.п. В городе, где сейчас на три семьи — два с половиной автомобиля, нет ни одного подземного или многоэтажного паркинга. За 23 года независимости построена только одна школа — в пригороде. И в последнее время, когда очередь в детсады стала угрожающе длинной, возвращены в городскую собственность два детских дошкольных учреждения — с разбазаренных до того полтора десятка построенных еще при советской власти детсадов.

Чаще всего объясняют такую ситуацию бедностью. Это ложь. В начале независимости в местные бюджеты было перенаправлено много налогов, значит, деньги были. Зато исчез контроль над их использованием и, что еще хуже, неотвратимость наказания за глупость либо расточительство распорядителей бюджета или даже его явное разворовывание. К сожалению, исчезновение давления сверху освободило "на местах" не творческие силы, а жадность и алчность. И, вместо реализации самых прогрессивных замыслов, местные руководители вообще потеряли стратегическое видение развития управляемых ими территорий. Независимо от задекларированных на бумаге программ под амбициозными названиями и датами, которые должны были свидетельствовать о перспективе.

В Хмельницком это особенно заметно, поскольку за 23 года здесь фактически сменились лишь три властные команды, включительно с действующей, которая, вопреки недавнему переходу городского головы Сергея Мельника на работу в парламент, еще идентифицируется с его именем. Следовательно, это должно было бы способствовать плановости его застройки, тем более что Мельник, председательствовавший в городе с 2006-го, называл себя продолжателем дела первого руководителя города Михаила Чекмана, проработавшего на этой должности более 10 лет. Между ними руководил Николай Приступа, единственный, кто решился за неполную каденцию на капитальное для города строение — путепровод — и капитальную реконструкцию городского стадиона. Однако общим для всех был разве что зеленый свет для безудержного строительства жилья и агрессивного — торговых объектов.

Политика и бизнес: слияние в экстазе

Первый и самый большой из таких объектов — гигантский рынок на Львовском шоссе, возникший четверть века назад как спасательный круг для тысяч бывших рабочих заводов ВПК, которые с развалом Союза остались без работы и без средств к существованию. Он занимает почти 20 га территории с инженерно-техническими коммуникациями в одном из центральных микрорайонов. Вопреки всем усилиям по благоустройству, базар остается городской трущобой. Многие специалисты считают, что такой большой участок рациональнее было бы использовать под строительство жилого микрорайона, а рынок вынести на окраину, где уже несколько лет пустует торгово-сервисный центр "Подолье", расширив за его счет границы города (это чтобы налоги не отдавать в район). Но рынок — это такой тугой кошелек… пардон, клубок интересов как торговцев, так и бизнесменов-чиновников-силовиков и т.д., что его боятся даже пальцем тронуть. Любому городскому голове это стоило бы должности. Ведь на базаре делают не только экономику, но и политику. Скажем, нардеп четырех созывов Олег Лукашук на последних выборах в Верховную Раду агитировал за свою партию "Батьківщина" тем, что именно он спас рынок, поскольку провел туда дорогу. Не конкретизируя, что этим он спасал, прежде всего, немалые собственные торговые площади на базаре.

Мощнейший конкурент базара, строительный супермаркет "Эпицентр", принадлежит также народному депутату — Александру Гереге. Это всем известно. Неизвестно другое: почему этого монстра, которого, согласно экологическим стандартам, другие города допускают только к окраинам, действующая хмельницкая власть поселила почти в центре, в пойме Южного Буга, рядом с такими же гигантами современной торговли — супермаркетами "Таврия" и "Сільпо"? Архитекторы были категорически против этих сооружений в рекреационной зоне. Ведь пойма — центр естественного амфитеатра, в котором расположен Хмельницкий, его легкие. Ее же общипали, оставив всего-навсего 100 м прибрежной зоны, и застроили супермаркетами, автостоянками и частоколом высоток на улице Заречанской. 260 тыс. горожан обворовали, лишили чистого воздуха, зоны отдыха — в угоду прибылям нескольких человек. Городской совет объяснил это тем, что не определены границы рекреационной зоны.

Депутаты городского совета и строительство — тема отдельного разговора. Именно нынешние и бывшие депутаты, независимо от партийности, стоят чуть ли не за каждой стройкой-достраиванием в самых лакомых уголках Хмельницкого. Торгово-гостиничный комплекс "Либідь-Плаза" в самом центре принадлежит депутату трех созывов, экс-руководителю экс-фракции экс-партии регионов горсовета действующего созыва Оксане Кольгофер. "Реконструированный" с захватом части центральной улицы и общей совместной собственности жителей 9-этажного жилого дома торговый центр "Променад на Проскурівській" — экс-депутату, экс-члену Народной партии Литвина, владельцу ЗАО "Продес" Владимиру Долгову. Так же распухшее чем счет общественного тротуара кафе "Мрія" на одной из центральных улиц, Камянецкой, — депутату нескольких созывов от "Батьківщини" Александру Кизляру. Детские кофейни, закрывшие фасад театра кукол, — экс-депутату, "народнику" Валентину Гакало. Достроенные верхние этажи старинных офисных помещений в центре города — депутатам-"батькивщиновцам" Ивану Бухало и Михаилу Киперману. Банальная, как тюремная стена, высотка, закрывшая хмельничанам вид на парк, а из парка — вид на город, — их однопартийцу Олександру Кудинову.

Старейшина горсовета Владимир Швец — депутат шести созывов подряд, некоторое время возглавлявший департамент архитектуры, градостроительства и земельных ресурсов, горько констатирует: "Сегодняшний состав горсовета — самый большой из всех предыдущих лоббист интересов застройщиков, а не хмельнитчан". Вот недавний пример. На прошлогодней (состоявшейся 17 сентября) сессии городского совета руководитель фракции "Батьківщина" Валерий Лесков с голоса внес предложение о строительстве двух многоквартирных домов: один, сказал, для "афганцев", второй — для воинов АТО. Участки — в зеленой зоне, где высотная застройка запрещена, посему вопрос и не внесли в повестку дня. В.Швец предупредил об этом коллег. Однако Лесков привел на сессию "группу поддержки" и, спекулируя на святом — "АТО", "афганцах", "нашем долге", — получил нужные голоса. Городской голова Мельник — с партбилетом "Батьківщини" в кармане и, наверное, с мыслью о голосах на парламентских выборах, в которых принимал участие как мажоритарщик, не стал возражать. Как и большинство депутатского корпуса, две трети которого — члены партии "Батьківщина", а ее областную организацию возглавляет Лесков. 

Вскорости на предвыборной встрече в Хмельницком лидер "Батьківщини" Юлия Тимошенко пламенно говорила о справедливости и законности, которые всегда защищают она и ее партия. Рассказав ей о решении сессии городского совета от 17 сентября по инициативе и с участием "Батьківщини", корреспондент ZN.UA поинтересовалась, где же здесь правда и закон. Юлия Владимировна пообещала разобраться. Присутствовавший на встрече член "Батьківщини" С.Мельник заверил: "У нас есть равноценные участки, мы это исправим". На последней (под его руководством) сессии горсовета   12 ноября уже избранный нардепом и член уже пропрезидентской фракции БПП С.Мельник об изменении приснопамятного решения даже не заикнулся.

Говорят, что обреченные депутатами деревья уже вырублены. Ведь святое же дело: с каждым вырубленным деревом увеличиваются участки под жилье для хмельнитчан. И все молчат, что с каждым вырубленным деревом уменьшается продолжительность жизни людей. Город, где в некоторых центральных кварталах тень в жару бросают только столбы, задыхается. По нормативам, ему уже сегодня не хватает 226 га зеленых насаждений.

Фарисеи

Казалось бы, принятый в 2008-м генеральный план должен был дисциплинировать застройщиков. Отнюдь. В Хмельницком традиции игнорирования генплана давние и глубокие — еще от царя. В далеком 1824 г. Александр І высочайшей рукой утвердил план застройки Проскурова, который так и остался на бумаге, поскольку из казны не выделили денег. Советские генпланы выполнялись тщательнее — особенно, как уже упоминалось, после продолжительного изучения чиновниками от архитектуры и строительства стандартных сооружений с небом в клеточку. Но в независимой Украине такого финала ни у кого еще не было. Хотя кандидатов на это, наверное, не меньше, чем в депутаты.

Один из примеров — в самом центре. В свое время владелец ЗАО "Октант" Борис Сирчин при поддержке столичной судебной инстанции убеждал депутатов горсовета "добавить земельки" под его очередное строение — офисно-жилищный комплекс на углу улиц Грушевского и Подольской, возведенный менее чем в четырех метрах от поликлиники №1. 15-этажный дом, построенный без каких-либо разрешений (!), самовольно занял большую площадь, чем было выделено, закрыл свет соседний 9-этажке, вылез прямо на тротуар на пересечении двух запруженных транспортом улиц и угрожающе навис над ними, лишив перспектив на расширение. Так и стоит уже несколько лет, пока владелец через суды пытается узаконить незаконнорожденного. Руководитель областной инспекции государственного архитектурно-строительного контроля Алексей Дема объясняет: на застройщика через суд наложены штрафные санкции на сумму 26 млн грн. Однако исполнительная служба бездействует. Сирчин подал "Октант" на банкротство. А новостойка-недостройка так и торчит среди города, удивляя разве что ознакомленных с его историей иностранцев: "Как, у вас такая коррупция?".

И коррупция, и архитектурный произвол, и абсолютная безнаказанность за то и другое. Ведь до незаконнорожденного на ул. Подольской, 58 Сирчин уже продемонстрировал неудержимый строительный аппетит на сооружении второй очереди дома на ул. Проскуровской, 45. Запроектированное на семь и девять этажей здание построили в 11 этажей плюс мансарда. Украденный под фундамент тротуар превратил улицу Владимирскую в расщелину, а школа напротив навеки лишилась солнца. Экспертизы фундамента и несущих конструкций до сих пор не сделаны, перечисленные пожарниками недостатки не устранены, а дом, в котором уже несколько лет живут люди, в эксплуатацию так и не принят. Это прямая угроза жизни жителей. Но это не волнует   г-на Сирчина: деньги за жилье уже давно в его кармане. А все организации, обязанные следить за соблюдением проекта, разводят руками, дескать, нет законодательных рычагов влияния.

Их после строительного разгула "папередников" и в самом деле почти не стало. А после только что провозглашенных намерений о "децентрализации регионов" и передаче всех зодчих функций в руки местной власти они и вовсе могут исчезнуть. Ведь без четко выписанных государством законов и однозначно определенной ответственности за их нарушение раздолье наступает не только для застройщиков, но и для их "крыш".

Сегодня строительная отрасль в Хмельницком — одна из самых активных в стране. Приоритет — сооружение жилья (то, что приносит быстрые деньги): каждый год сдают в эксплуатацию около   110 тыс. кв м. Еще плюс 10 тыс. индивидуальных застройщиков. Это позволило сделать рынок жилья в городе самым дешевым в Украине (хотя в жилищной очереди все равно стоят 26 тыс. чел.). Жилая застройка уплотняется: город застроен на 70%. Земля приватизирована, посему строит только тот, у кого есть участок. Сдержек для застройщиков нет никаких. Они диктуют свою волю — произвол — всему городу. В прошлом году на сессии горсовета 17 сентября, во время рассмотрения строительных вопросов, работники горисполкома жаловались: резко возросло количество инициативных групп граждан, протестующих против многих новостроек и достроек (а две такие группы — из домов №7/1 на ул. маршала Рыбалко и №38 на ул. Заречанской, где продолжается незаконная достройка, уже пришли с протестами на сессию 12 ноября). Благословляет строительство технический совет. Когда туда входили чиновники, за месяц выдавали 8–10 условий строительства, а теперь — 40 и больше.

— Эта вакханалия будет продолжаться до тех пор, пока главный архитектор города не будет нести личную ответственность за разрешения, — сказал тогда городской голова. — А так он прячется за решениями технического совета.

Главный архитектор города Хмельницкого — Виктор Дунаевский. Лауреат Государственной премии Украины за проект офиса ПАО "Хмельницкоблэнерго". Но его управленческую деятельность успешной для города не назовешь. Виктор Владимирович ропщет на отсутствие средств для изготовления различной проектно-сметной документации. Но когда спрашиваешь о том, что можно и нужно было уже сделать, скажем, расширить улицы, вздыхает: "Это был бы гражданский подвиг". — "Но ведь Заречанская, например, была застроена только с одной стороны — почему же вы не расширили ее, а, наоборот, застроили всю: тесненько, скупенько, узенько, как в забитом селе, — а теперь и Прибужская на очереди?". Виктор Дунаевский сдвинул плечами: "Ну… Вы же знаете…".

Главный областной архитектор — Ирина Дунаевская, жена Виктора Дунаевского. В прошлом году, 11 ноября, модератор "круглого стола" экологов посоветовал жаловаться именно ей, если в областном центре что-то строится не там или не так. Это вызвало смех. В ответ на замечание присутствовавших, дескать, Хмельницкий в архитектурно-строительной сфере проигрывает соседним областным центрам, г-жа Дунаевская возразила: "Потому что в Виннице, например, совершенно иная схема — широкие улицы".

Хотя это, пожалуй, в Хмельницком "схемы" — как из широкого сделать узкое или, как говорил незабываемый Плющ, "впихнуть невпихуемое". Конечно, намного дешевле использовать незастроенный участок в уже существующей застройке. Поэтому и привлекает т.н. инвесторов центр города: сюда рвутся все. Удачная реконструкция — как ресторана "Арена" или угла Проскуровской—Грушевского — редкость. Упорядоченные парки, оригинальные лавочки, отреставрированные здания, вымощенные плиткой тротуары в Хмельницком — словно вышивка бисером на полотне, сплошь усеянном большими и маленькими узелками. К сожалению, норма — когда уродуют. Типичный бывший Дом офицеров — ныне нарядный корпус университета управления и права — перекрывается с фланга торговым центром. Напротив так же закрывают кукольный театр новые кофейни. Собственно, сами собой проекты могут быть неплохими — как у того же "Октанта". Но, не вписанные в окружающую архитектурную среду, они, вместо того, чтобы украшать, разрушают ее.

Как-то, заметив свежие пеньки возле новой стройплощадки, я поинтересовалась у городского головы, под что же валят деревья и воруют тротуар рядом с "Квітковою казкою" на ул. Проскуровского подполья. "Все в пределах существующего объекта", — заверил С.Мельник. За год вместо "объекта" — низенького павильончика — выгнали шесть этажей еще одного торгового центра. Сказать, что он портит окружающий квартал, нельзя — настолько он уже обезображен скоплением таких же, больших и поменьше, торговых точек, главное архитектурное достоинство которых — впихнуться.

Прошлым летом на этой же улице, на перекрестке с Проскуровской, появился еще один монстрик уличного "общепита" — "Буфет на Александровской". Александровской — в честь российского царя — до большевистского переворота 1917 г. называлась нынешняя центральная хмельницкая улица, Проскуровская. Почему полюбилось неупотребляемое в течение 74 лет советской власти название владельцам нового буфета и "реконструированного" торгового центра рядом — "Променад на Александровской", — не суть важно. Важно — почему украинские государственные служащие безнаказанно позволяют им вытягивать из подвалов истории вонючее имперское отрепье и впихивать в сознание хмельнитчан?! Даже сегодня, когда россияне убивают украинцев! Не удивительно, что морально глухие чиновники еще и эстетично слепы. Были бы другими — не превратили бы центр города в лабиринт забегаловок, кабаков и буфетов с толпами клиентов и множеством автомобилей вокруг, между которых по центральным (!) улицам можно пробраться разве что боком.

— А что мы можем? — плакалась начальник городского управления торговли Валентина Москалюк. — Я подписываю разрешение, когда там уже пять подписей стоит.

— Там нарушено все, что можно, — еще до открытия "Буфета" негодовал главный архитектор города Виктор Дунаевский.

Но все, что "нарушено", стоит неподвижно.

Как и все остальное, что так же нарушало все. За квартал отсюда — торговый центр "Магнит", в котором, вопреки проекту, вместо двух этажей — четыре. Как чувствуют себя жители 16-этажки за "Магнитом" — с его котельной на крыше, десятью кондиционерами, разгрузкой в их дворе, песком и пылью с его крыши в их окна, — никого не интересует. И никто за это не наказан.

Однако апофеоз строительной анархии — это все же, наверное, площадь Героев Сталинграда — центр микрорайона Выставка. Там православный собор оказался в окружении… торгового центра. Когда-то Христос выгнал фарисеев из храма. В Хмельницком, похоже, они взяли реванш.

Да разве такое лишь в Хмельницком? Теперь везде так в Украине. Вон Киев как обезобразили. Да и до архитектуры ли, когда в стране война?

Но ведь потому и война, что в течение всех 23 лет государство строили так-сяк — без генплана, без понимания, что строим, зачем и как. Без любви к нему и к его людям. Собственно, не строили, а разворовывали и разрушали. Поэтому и произошла война — как апофеоз разрушения.

Однако, к сожалению, настоящие причины этого до сих пор не озвучены, не осознаны и не искоренены.

И с кого спрашивать за это? Власть — и в стране, и в городе Хмельницком — снова сменилась. И никто ни за что не отвечает.